52 предложения со словом «тимошка»

Но куда же делся тот дьякон, книгочий и правщик книг Тимошка и где ныне тот Тимошка?

Марина, наконец, сообразила, что «Тимошка-Тимошка» обращено к ней, она просто отвыкла от этого имени и забыла, что её так называли в школе.

Тимошка колдун, Тимошку в пример брать нельзя.

Я у вас в Забайкалье свадьбы видел, – заговорил Тимошка Силин, – так казаки калым за девок берут.

Тимошка, – вдруг воскликнул Петрован, нарушая всеобщее молчание, – это, однако, с тобой здешние птицы здороваются!

Как она хлеба не родит, придется нам на другое место кочевать, – заговорил Тимошка Силин. 

Ты бы, Тимошка, еще Барабинские бы степи вспомнил.

Вместе с ними пошел Тимошка со своей тощей женой Феклой и с ребятами.

А скажи-ка ты, Иван Карпыч, – снова полюбопытствовал Тимошка, – почему у гольдов всегда гребут веслами бабы, а мужики сидят в лодке сложа руки?

Видишь, какой он переменчивый, то так прикинется, то эдак, не дай бог околдует, – не то на самом деле пугался, не то шутил Тимошка.

Невод-то широкий, – говорил Тимошка. 

Чудной все же этот Иван, – говорил Тимошка Силин.

Я в Благовещенске такую видал, – проговорил Тимошка Силин, – она с горохом, что ли, не знаю.

Егор с Федюшкой и Тимошка Силин лежали в задних розвальнях.

Тимошка Силин сам, без толмача, сторговал себе у Пагоды пару лыж.

Тимошка, закутавшись в тулуп, сидел в санях неподвижно, как бурхан.

Тимошка снова достал бутыль и, потянувши из горлышка, сунул ее Егору.

закричал вдруг Тимошка, обращаясь к передним саням. 

Гляди-ка, сколько их едет, – почесал затылок Тимошка.

Нечистый дух и в праздник покоя не дает, – жаловался Тимошка, пригибаясь и еле шагая против ветра, прячась за широкую спину Пахома.

Пьяный Тимошка изругал и больно ударил Феклу.

Богатый-то, сказывают, и ума прикупит, а бедный так и есть дурак дураком, – вздыхал Тимошка, глядя на ясное небо.

Дай-ка мне топорик-то, я тоже разогреюсь, – попросил Тимошка через некоторое время, глядя, как бойко и весело братья застучали топорами по березе.

Никак не соберусь, – поскреб в бороде Тимошка. 

Тимошка стал работать, помогать Кузнецовым, а Егор и Федюшка каждый третий день работали на его участке.

Нет, это нельзя назвать лицом, и это не слезы – то, что с любовью и странным удовольствием размазывает Тимошка по скуластым щекам своим.

Тимошка был злобен и жесток, любил наушничать, и все окружающие ненавидели и боялись его.

Тимошка глядел в упор на своего властелина.

Всем бы давно надо знать, что не сподручно ссориться с твоею милостью, – льстиво заметил Тимошка.

Тут были все налицо: Гераська, Яшка, Колька, Тимошка, Петька, Васька…

Лошадь-то ваша теперь в депе, вчера в депо взяли: пьяный Тимошка задавил кого-то.

Мишка Тырчек и Тимошка Сверчек – эти еще по комсомолии отличились.

Казни меня или милуй, святейший патриарх, а Тимошка утек из монастыря в ночь пожара. 

Тимошка был зело грамотен и малый вклад принес монастырю и жизни был постной, смиренной…

Тимошка, великий патриарх, был мне едино что отец.

Оное было так – взбудил меня Тимошка в ночь…

я не пытал его, пошто идем – сам Тимошка мне по пути сказал: «Клобук-де на нем с деньгами, в том клобуке и зарыт старец!»

от смрада и червя Тимошка задрожал весь, указал мне плиту заронить, кою я поднял…

Подговорив попов идти на патриарха, Тимошка в сумраке, осторожно сняв шапку, вошел в горницу дьяка Ивана Степанова, его покровителя.

Тимошка истово двуперстно помолился на образа с зажженными лампадами, поклонился дьяку, круто ломая поясницу, не садился, шарил глазами.

Тимошка, бормоча: «За здравие Ивана Степаныча, благодетеля, рачителя великого государя», выпил и закусил.

Тимошка выжидал, закусывая, подумал: «Я тебе Петрушка, так и ведать не надо больше…»

Тимошка придвинулся к дьяку ближе:

Тимошка, почтительно приняв перстень, с низким поклоном проводил дьяка, снова сел за ужин.

Только, Тимошка, знай край, не падай – сгореть в этом доме, едино что от огня, легко…

Третье – путь тебе, Тимошка, вон от Москвы…» Выпил переварного меду с патокой крепкого, отдышался и прошептал вставая:

Тимошка колдовал над ним воспоминаниями, он чувствовал свою власть над Сенькой, подымаясь вместе с ним в патриаршу палату, попрекал:

Тимошка, боясь, что попы испортят ему ловко начатое дело, крикнул:

Слышу, на лавочке у ворот сидят и рассказывают: «А помогал, говорит, им наш же Тимошка-портной, вот пропащий-то человек».

Вот еще, ваши благородия, есть тут портной Тимошка, – пропащий человек, дерзец.

Тимошка-то, он не в меру умен был, Бога забыл, вот оно…

Другой умалишенный, остяк Тимошка, помещавшийся в первой камере у входа в коридор подследственных, пользовался некоторым благорасположением Михеича.