52 предложения со словом «мари»

Мари, моя милая Мари, ты всегда будешь только моя Мари, – прошептал он ей на ушко. 

Когда он учился для Мари французскому языку, он все читал Виктора Гюго, потому что это был любимый поэт Мари.

Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить…

Нашу соседку звали Мари-Жанной, а нашу работницу Мари-Клод.

Зато Мари весело припомнила, что мама очень лукаво улыбнулась, когда Мари понравился маленький зонтик у ее подруги Гретхен.

Я не понимал, почему Мари перебежала именно к нему, но, может быть, я никогда не понимал Мари.

Тем временем мама сказала Бритт-Мари, что варить кофе не так и сложно, а Бритт-Мари ответила:

Сначала он говорил: «Мари, я люблю тебя, как небо в полете», а как-то недавно сказал: «Мари, я старею, кажется, я люблю тебя больше неба».

КОРОЛЬ Здравствуй, девочка Мари, бедная больная девочка Мари.

Родившегося первым звали Поль-Мари, младшего – Мари-Поль.

Если бы ты знала Мари, как давно я мечтал об этом дне, как я жаждал нашей встречи и как боялся даже подойти к тебе, а теперь ты моя Мари.

Он молился вполголоса в нос и нараспев, поднимая руки и глаза к небу, и я только слышал раз или два: «Мариам, Мариам».

Мариам присматривала за малышкой по вторникам и четвергам – в эти дни невестка работала, а Мариам нет.

Зиба так разволновалась, что кинулась звонить Мариам, хотя был вторник и Мариам должна была вот-вот подъехать;

Зиба покосилась на Мариам, как бы спрашивая: «Да почему же нельзя?» – а Мариам в ответ слегка пожала плечами.

Мари вышла со мной на улицу, я раздал ребятам печенье, тарелку вернул Мари.

Две другие француженки, молодые Люси и Мари, держали на главной улице города «Французскую кондитерскую».

А в оперетте – «Сильва», «Марица», «Роз-Мари».

Мари Лоран опустилась в глубокое кожаное кресло.

Мари Лоран нелегко давалась жизнь.

На плечи Мари легла забота о больной матери.

Ни ехать туда с больной матерью, ни разлучаться с нею Мари не хотела.

Мари постепенно привыкла к голове и даже сдружилась с нею.

Мари испытывала какую-то материнскую жалость к голове, как к беспомощному, обиженному природой ребенку.

Вспомнив сейчас об этом, Мари не удержалась от вопроса.

С тех пор как Мари поступила на службу, она очень изменилась.

На вопросы матери о службе Мари отвечала очень кратко и неопределенно.

Мари хмурилась и переводила разговор на другие темы.

И потом, разве Мари не хорошенькая?

И если бы только Мари любила его, то, конечно, и Керн не устоял бы.

Другой такой Мари не найти во всем свете.

Погасив свет, чтобы мать ее думала, что она уже спит, Мари сидела на кровати с широко раскрытыми глазами.

Мари закрывала и открывала глаза и делала гримасы.

Потом вдруг Мари начала хватать свои плечи, колени, руки, гладила себя по груди, запускала пальцы в густые волосы и шептала:

Мари спешила открыть их, но двери не поддавались, и Керн нагонял голову, голова свистела, шипела уже возле уха…

Мари чувствовала, что она задыхается.

Старушка уходит вздыхая, а Мари еще несколько времени лежит с открытыми глазами и сильно бьющимся сердцем.

восклицала Мари, оставшись наедине с головой. 

И тогда он женится на краснощекой, здоровой Мари…

На белой стене своей неожиданной тюрьмы он увидел ферму и увидел веселую, здоровую женщину, так похожую на Мари, доившую корову.

Луиза пишет, что она пригласила Мари, а та, должно быть, никак не сможет расстаться с Юлией, почему придется дать им две каюты.

Мари тоже вошла и села на одно из кресел.

Мари, все время, видимо, кого-то поджидавшая, вдруг как бы вся превратилась в слух.

Вошла Мари и вслед за ней – ее подруга;

Я к тебе поутру еще послала записку, – начала Мари.

Пишут, – отвечала Мари с вспыхнувшим взором.

обратилась Мари с полуулыбкой к Павлу.

Каждый день ходите, пожалуйста, – повторила Мари, и Павлу показалось, что она с каким-то особенным выражением взглянула на него.

и вряд ли я даже найду красок в моем воображении, чтобы описать то, чем представлялась ему Мари.

Мари очень любила вышивать шерстями по канве.

спросила его Мари, уставив на него с некоторым удивлением свои голубые глаза.

Но ты совсем музыки не знаешь: играешь совершенно без всяких правил, – проговорила Мари.