52 предложения со словом «персефона»

Если бы Персефона была моя дочь, брак Персефоны с Аидом был бы невозможен.

Они мчатся вниз, в черноту, твердь смыкается, и Персефона исчезает, словно никогда и не существовала.

Можешь не говорить, – Персефона больше не смотрела на меня.

В классе все еще сидела Персефона.

Персефона меня раздражала своим поведением.

Персефона подобрала нижний край гиматия, чтобы свободно ступить на землю.

ночь неотделима от дневного света, а весна, когда Персефона возвращается к нам, от осени, когда она покидает землю.

И взвыла в унынье своем Персефона,

Персефона, дочь Зевса и богини плодородия, великой Деметры, росла странной девушкой.

Повзрослев, Персефона превратилась в вялую, невзрачную богиню, лишённую пыла, желаний и жизнерадостности.

Умерь же свою великую печаль, ведь стала Персефона женою твоего могущественного брата».

Всего-то несколько зёрнышек проглотила Персефона.

Теперь Аид был уверен, что Персефона вернётся к нему.

Бросились Деметра навстречу дочери, заключила её в объятия – снова с ней была ненаглядная Персефона.

«Ты знаешь, как я люблю тебя, – обратилась Персефона к матери, – но отпусти меня хоть ненадолго к Аиду, ведь он мне муж.

Хотя Персефона за всю жизнь так и не испытала чувства любви, она оказалась крайне ревнивой супругой.

Вернувшись в царство мёртвых и узнав о привязанности Аида к нимфе, Персефона тут же в гневе бросилась преследовать её.

В следующее мгновение Персефона настигла её и растерзала.

Замирает природа, пока не вернётся к своей матери Персефона из безрадостного царства Аида, спит, чтобы вновь проснуться в радостном блеске весны.

Но хотя и проводит Персефона по-прежнему часть года вместе с мужем, ничуть не стала больше её любовь к нему, а ревность со временем лишь возросла.

Персефона – в доме матери, а Аид – утешаясь в объятиях других нимф, хотя и не так безмятежно, как прежде с Мятой.

Персефона так любит на завтрак сладкие шарики «джелато», – хохотнула старуха. 

Его возлюбленной оказалась Персефона, которая сквозь брачное ложе смерти, сбрасывала мужей в адскую темницу.

Это Персефона возвращается к Аиду, а живым в царство мёртвых не попадёшь, потому она превратилась в скелет и притворялась, будто нас не слышит.

Да и историей доказано, что Персефона твоя дочь от Деметры.

Я – жена Плутона, – произнесла Девушка, – богиня Царства Мёртвых, Персефона, но звездочёты называют меня Прозерпиной.

Говорят, Персефона собирала фиалки, когда Аид унёс её в Царство Мёртвых.

Не кричи, ты разбудишь теней, – сказал муж ей тихо, и Персефона закричала шёпотом:

Останься со мной, Персефона, не покидай меня одного здесь.

Персефона повернулась лицом к мужу, но не сделала ни шага, он сам подошёл к ней.

В погоне за утерянным вкусом, радуясь всякому его прикосновению как подаренной секунде жизни, Персефона не понимала, что Аид делает с ней.

Персефона пробиралась сквозь клубы лишённого запаха дыма.

Персефона начала переодеваться.

Персефона начала возвращаться к жизни только в машине.

Всё было по-старому: мама за рулём, Персефона на пассажирском сидении, грызёт овсяное печенье.

Мать бросила на неё быстрый взгляд, сведя золотистые брови на переносице, и Персефона вжалась в сидение.

Но у тебя они лёгкие, венки, – объяснила Персефона, – а у него – тяжёлые.

Но потом Персефона открыла глаза.

Дома Персефона удивилась: всё выглядело так же, как до её ухода.

Спасибо, мама, – сказала Персефона, и снова прижалась к ней.

Однако закат был таким теплоцветным, так переливались в нём краски, что Персефона не жалела об уходящем дне.

Мать Деметра заснула (она всегда забавно сопела во сне, почти похрапывала), а Персефона всё любовалась тьмой.

Мелкими глотками Персефона пила горячий ячменный отвар.

неожиданно для себя сказала Персефона.

Персефона вздрогнула, потому что она не слушала слов матери, она вспоминала последний поцелуй Аида.

Деметра работала, Персефона помогала ей как могла.

Персефона отводила глаза и смотрела на дальние горы, на лёгкие клочья облаков.

Но Персефона всё чаще ловила себя на том, что ей больше нравится лениться, а не помогать.

Персефона ждала запретов и увещеваний.

Персефона не оборачивалась, чтобы не видеть провожающий взгляд Деметры – это муж учил её не оглядываться.

«Ну хватит, хватит», – Персефона утиралась одной рукой, а другую запускала в чёрную шерсть, чесала загривок и гладила.

Персефона не сопротивлялась дымному ужасу, давала стонам наполнить себя, и не пыталась внушить себе, что теперь царство Аида ей ближе или приятнее.