52 предложения со словом «шуры-муры»

Тетя Мара – жена дяди Шуры – зачитывала поздравительные телеграммы (это – в дни рождения дяди Шуры).

Спросить у Шуры, танцовщицы, что она о нем знает?

Это обстоятельство тотчас же задело любопытство Шуры, но она была уже большая и сочла ниже своего достоинства выдавать себя вопросами.

Вот мама прислала немножко грибов сушеных для папы и Шуры…

Из ближней деревни привезли старуху – родственницу Шуры, и на кухне началась работа.

Поздно вечером, придя с работы, Леонид Иванович услышал за стеной, в комнате Нади, равномерный скрип детской кроватки и тихое, монотонное пение Шуры.

Или ее, такую хозяйственную и самостоятельную девицу, оскорбляло само существование Шуры?

Я свою предлагала, но он хотел только от Шуры.

Выслушав Крауса, музыканты недоверчиво улыбаются, но, подбодренные кивками и улыбками Шуры, разбирают инструменты.

Кроме Шуры, которую война убила только сейчас, хотя она еще не умерла.

Лицо Шуры освещает сильная лампа, свисающая с потолка на шнуре.

Слово предоставляется матери Зои и Шуры Космодемьянских.

У Шуры поспел день рождения, у меня душевный и всяческий кризис, черт знает что может получиться из коктейля нервов и радости.

Маша так и не доискалась соседки Шуры, которую можно было расспросить подробней о девочке, о покойной ее матери…

Ах, если бы вы знали, какой у Шуры сын!

У дядь Шуры жена здесь у станции погибла с двумя младшими ребятишками.

Сашке хотелось узнать у дядь Шуры, где дед.

Сашка, кроме дядь Шуры и Кольки, не узнавал никого.

На голове у Шуры был выцветший платок с надписями «Рим», «Париж», «Лондон» и с видами этих столиц.

вдруг вырвалось у Шуры восклицанье, звонкое, как у девушки.

Что-то вроде Остапа Бендера с лицом Шуры Балаганова.

Нет, еще одно – только не подбородок тети Шуры.

В автобусе все места были заняты – их занимали два или три старика и не меньше тридцати женщин с такими же, как у Шуры и Ангела, тяжелыми кошелками.

Я стояла под дверью, открывать которую мне совсем не хотелось, и анализировала поведение Шуры.

Так что квартира тети Шуры Насте была не просто нужна – от этого зависела ее жизнь.

В это же время о квартире тети Шуры думала еще одна женщина – Эльвира.

Для тети Шуры она ходила в магазин, аптеку, сберкассу.

Да и вообще, надо еще посмотреть, какая из Шуры фигуристка.

А вот у Шуры сегодня все получается очень хорошо.

Это самое счастливое время для Шуры.

У Шуры начнут слипаться глаза, и мама станет ее гнать в кровать, а папа разрешит посидеть еще немного.

У Шуры от вида и запаха этих бутербродов кружится голова.

Белла спрашивает у Шуры про родителей и Катеньку и, закатывая глаза, говорит, что Шурин папа, такой спе-ци-алист, мог бы жить, как сыр в масле.

От Шуры скрывают, но она все видит.

А нужно многое: путевки в санаторий для мамы, одежда и фрукты для Катеньки, новые сапоги и зимнее пальто для Шуры.

Время течет, и колышет на спине лодку милой Шуры, и плещет морщинами в ее неповторимое лицо.

Овальный портрет милой Шуры – стекло разбили, глаза выколоты.

У Шуры тоже когда-то такое было.

А через неделю у Шуры из портфеля выпал Линкин кошелек.

Е-э-э-вачка, де-э-э-этка, – скрипел в телефонной трубке голос дяди Шуры. 

У Шуры Назаровой там работает двоюродная сестра, которая обещала посодействовать, чтобы меня допустили к работе с рукописями и редкими книгами.

Лицо Шуры было распарено, как из бани.

Вид у Шуры был бесконечно усталый – она ни куска за весь день не съела, выпила рюмку шампанского, у нее болела голова и сводило живот.

Яблоки в саду в бабы Шуры были самыми вкусными.

Легкие шаги простучали в сторону коридора, и он спросил у Шуры:

Был какой-то праздник, день рождения Шуры, что ли…

Это при всём том, что кроме Шуры у него была ещё и официальная жена, занесённая в протокольный альбом семейного счастья.

Прямое высказывание Шуры вызвало смех даже у близких друзей Алексея Грекова, за которым прозвище Швондер с той поры и укрепилось.

Более того, Алексей Гиляров ненавязчиво напросился к Шуре в провожатые, а эти проводы неожиданно закончились утренним чаепитием в квартире Шуры.

Возвратившись всё-таки из незапланированного долговременного турне по заграницам, Гиляров сначала шарахался от Шуры при случайной встрече во дворе.

Герман, однако, не слушал, вычерчивая бронзовым жезлом, невесть откуда взявшимся в его руке, магические знаки вокруг головы Шуры.

В гаснущем сознании Шуры возник Герман, размазывающий голубиную кровь по её телу.